Персонажи: Mr. Smythe.
Предупреждения: Мат. Французский. Французский мат. Себастьяну плохо.
Читать?Смайта зовут на любую вечеринку. Он как крепкий алкоголь - делает всё лучше, проще, веселее, хоть и с неприятными последствиями. Никому особо не нравится его вкус на самом деле, но все всё равно согласны.
Смайт затягивается сигаретой, ломая тонкость пальцев о ручку дивана, обтянутого белой кожей. Он обязательно плеснёт на него кровь коллекционного Божоле нуво, взятого с собой, лишь бы не пить всю ту дрянь, что здесь обязательно появится к концу мероприятия. Нет ничего красивее красного на белом, особенно, если это вино на дорогом диване папенькиного сынка, который терпеть тебя не может, но всё равно позвал, только потому, что иначе вряд ли кто-то появился бы на его вечеринке.
Смайт тушит сигарету в дорогой фарфор и закидывает ноги на стеклянный журнальный столик. Каждый пытается с ним заговорить, но он не слушает, лишь скалит зубы в правдоподобной весёлой улыбке, не переставая думать о том, как же это все осточертело.
Смайт трахает какого-то парня на шелковых простынях хозяйской спальни. У парня светлые волосы, блядски прогибающаяся спина с выпирающими позвонками и симпатичная родинка на заднице. Себастьян выходит, рывком сдёргивает презерватив и кончает прямо на нее. Чертовски симпатичная родинка, думает Смайт, нужно будет взять у него номер.
Он уходит, как обычно, когда все начинают ложиться спать. Уходит, оставляя после себя следы присутствия. Следы спермы, вина, сигаретные окурки, тонкий аромат французского парфюма, так напоминающего ему о Париже. Он никогда не остаётся на ночь.
Смайт сидит на поребрике плохо освещенной улицы и ненавидит свою жизнь.
Ненавидит весь этот лоск, ненавидит свою свежевыглаженную рубашку за двести пятьдесят долларов и пиджак за шестьсот. Как вообще куски ткани могут стоить столько грёбаных денег? Он ненавидит эти взгляды, в которых ненависть и похоть, обожание и страх. Ненавидит, что ему все удаётся, ненавидит возможность позволить себе всё. Ненавидит и умирает со скуки.
С размаху Себастьян втыкает маленький, дымящийся комочек огня на конце сигареты себе в руку. Кажется, что насквозь. Кажется, что бледная, натянутая суставами кожа сейчас лопнет, но Смайт - не воздушный шарик, он не может просто исчезнуть оставив после себя клочок цветной резины. Поэтому он просто смотрит на ноющий ожог, поджимая губы от боли и не зная что делать дальше. Он идет домой пешком, потому что до дома не далеко, потому что за руль пьяным он не сядет и потому что воздух щемящее свежий и словно пропитанный свободой, которой, как кажется Смайту, у него никогда не будет. Свободы от идеальности мальчика из хорошей семьи.
- Liberte. - Еле слышно говорит Себастьян в небо, так, словно произносит это слово в первый раз.
- Suce ma bite. - Говорит он Лайме и всем её жителям.
- Mon tabarnac. - Говорит он уже себе.
Смайт знает, что это, как всегда, лишь временное помешательство. Знает, что завтра всё будет по другому. Что он снова наденет свою свежевыглаженную рубашку за двести пятьдесят долларов и пиджак за шестьсот. Знает, что будет ловить на себе эти взгляды, в которых ненависть и похоть, обожание и страх. Знает, что ему по прежнему будет всё удаваться, и что он сможет позволить себе всё. И будет любить эту грёбаную жизнь.