Мои навыки фотошопа оставляют желать лучшего, как всегда, но я очень старался, чтобы это выглядело хотя бы примерно так, как в моей голове =/ Поэтому держите странный Хантбастьян.
Вы знаете, я фанат родинок. Это почти что самое первое, на что я обращу внимание. Серьезно.
Немного о носителях.Немного о носителях. В кого на данный момент упорот, тех и представлю.
Усыпанное родинками лицо Нолана Фанка. Это победа.
Далее. Усыпанное родинками тело. Чудесно. На случай, если вы не узнаете людей в тело, это Грант Гастин.
Две родинки на шее у Райкера Линча. Выглядит, как укус змеи. Просто очаровательно. Еще у него есть родинка справа на щеке на уровне губ, но на этом фото ее не видно.
Зачем я об этом пишу? Всё равно, с родинкой на губе, побеждает мой Любимый. Такого я не встречал еще.
Искать плюсы к 4х20 ? 1.) Christopher Nolan. CHRISTOPHER NOLAN. Christopher/Nolan. Хоть и наоборот. Это всё, что привлекло меня в данном моменте. Никаких Дарренов. И тут я понял, что меня накрыло. 2.) Задница Даррена. Без комментариев. 3.) КИТТИ. КИТТИ НЕНАВИДИТ СВИСТЕТЬ. А не в свисток ли Ты ненавидишь свистеть, еретик? Тут я понял, что меня накрыло еще раз.
По сюжету серия не впечатлила, поэтому о песнях, они были хорошими: "Everybody Hurts" - люблю эту песню, в акустике она была хороша, "We Will Rock You" - отлично, "At the Ballet" - очень красиво, спасибо за Сантану, я скучал.
Все бы ничего, если бы не последний номер. А капелла номер. Сука. Просто так взять и начать петь а капелла? Вы серьезно, ребят? Я уж молчу про то, кому пренадлежала, пренадлежит и будет пренадлежать эта фишка. Я могу еще простить им то, что они берут незнакомый текст и начинают охуенно петь под незнакомую музыку, но не это. Нет. Никогда. Я бы посмотрел, сколько времени они раскладывали бы песню по голосами и репетировали, на самом деле. К слову, звучало это абсолютно скучно и не насыщенно. В общем, надеюсь это было в первый и в последний раз.
Я тут как-то писал про то, что самое прекрасное в Нолане - это улыбка и щёчки, но совсем забыл про родинки. Ёбаную херову кучу родинок, которые портят мне жизнь. Фото, где они замазаны гримом или пересвечены - делают мне больно.
«Hallucination. Heresy. Still you run, what's to come? What's today?»
Себастьян идет по неосвещённым коридорам Далтона. Он не уверен в том, как он сюда попал и что вообще здесь делает, поэтому просто продолжает двигаться вперёд. Пустая, ночная академия выглядит непривычно и немного жутко. Как опустевший от людей музей, в котором становится темно и всё приобретает пугающие, зловещие очертания, когда становиться пусто и холодно, и только где-то внизу, дремлет, читает, или смотрит маленький телевизор, ночной сторож. Забившийся в угол Джефф появляется из неоткуда. В прямом смысле – секунду назад его здесь не было. Как и тела, распростёртого в луже крови прямо посреди коридора. Как неосмотрительно, пройти не заляпавшись вряд ли получится. Джефф надрывно плачет, что-то бормочет и смотрит напуганным щенком. Ник молчит. Ник мертв. Пропитанная кровью форма Далтона выглядит неестественно чёрной. Стерлинг не бросается к телу, как это бывает в фильмах, не прижимает к себе, пачкая руки, не зовет на помощь. Лишь смотрит почему-то на Себастьяна. Смотрит так, как будто Смайт сделал всё это, и сейчас сделает то же самое с ним. Он уже перестал плакать, перестал, кажется, даже дышать. Можно было бы решить, что тоже умер, но выдают дрожащие губы. Раздражающий стук зубов. Настолько раздражающий, что если бы Ника прикончил действительно Себастьян, то Джефф несомненно стал бы следующим. Ботинки, вымазанные в крови, неприятно липнут к паркету, когда Смайт, переступив через тело, идет дальше по коридору, игнорируя щекочущее шею чувство слежения.
«'Cause we hunt you down without mercy Hunt you down all nightmare long Feel us breathe upon your face Feel us shift, every move we trace»
Себастьян доходит до хоровой. Заходит и чувствует, что время остановилось. Нет, не так. Время исчезло, оставив лишь пространство, наполненное бессмысленными вещами, глупыми действиями, призраками голосов, витающими в воздухе бледным эхом. Постепенно, зал наполняется гулом, мало похожим на пение. Голоса накладываются друг на друга, голоса, звучащие в каждой точке временной линии. Времени нет, но оно всё здесь. «Сейчас» больше не существует. Теперь тут «всегда». Смайт чувствует, как что-то холодное и липкое струиться по его телу. Обтекает каждый сантиметр кожи, непрерывным потоком откуда-то из под уже мокрых насквозь волос. Затекает внутрь, вливается в горло, когда Себастьян открывает рот, чтобы сделать вдох. Заливает глаза. Проникает еще глубже. Глубже, чем в тело. Покрывает липким, непроницаемым слоем всё то немногое хорошее, что есть в Смайте, обволакивает, облепляет тёмными сгустками. Себастьян пытается закричать, но захлебывается, кашляет, глотает чёрную слизь, заполняющую изнутри. Он борется с тошнотой, но безуспешно. Растекается лужицей слабости и отвращения к себе, растекается собственными гнилыми внутренностями, болью, отчаянием. Сплевывает самовлюбленностью. Тело скручивает судорогой, Себастьян ломается в пояснице, в коленях, в локтях, падает на пол, извиваясь в собственных протухших чувствах, и наконец, с облегчением, теряет сознание.
Он не поднимается рывком на кровати, когда просыпается, на его теле нет пресловутого холодного пота, лишь сковывающее, сжимающее грудную клетку, отвратительное оцепенение. Он начинает привыкать к этим снам.
«Then you crawl back in, Into your obsession. Never to return, This is your confession.»
Мне снился странный кроссовер Гли с Тинвульфом. Там был какой-то охуенный сюжет, но я ничего не помню, кроме того, что почему-то, когда в кадре появлялся Дерек, все начинали стягивать с него одежду. Еще помню что там был Хантер - сразу без одежды. В чудных золотых трусах. Что вообще генерирует мой грёбаный мозг?